От Елховки до Женевы. (Продолжение. Начало в №№ 83, 87, 99 от 2012 г.)

Школа крестьянской молодежи

На втором году учебы в ШКМ мне, единственному ученику, в силу моего бедного и сиротского положения, а, возможно, за мою прилежность в учебе и дисциплинированность, была назначена стипендия – 5 рублей в месяц, включая каникулярные периоды. Это было совершенно невиданно и неслыханно в местах моего детства – учиться да еще получать деньги.

По тем временам это была уже помощь. На первую стипендию я мечтал купить яловые сапоги, т.к. ношение лаптей, которые (хотя и плел сам) меня особенно угнетали, я очень стыдился такой обуви. Но, увы, это пока не осуществилось. Дело в том, что мне первую стипендию выдали одной бумажкой, какой я в жизни еще в своих руках не держал, и я всем, кого только видел, показывал ее, а в результате…я ее потерял. Какой это был для меня удар и сколько слез я пролил – это может понять только тот, кто хотя бы приблизительно пережил такую «катастрофу» в детские годы.

Чтобы закончить описание моего «житья-бытья» в ШКМ, считаю необходимым описать трагический эпизод как для школы, так и лично для меня.

Все мы взрослели, детские шалости постепенно сами себя изживали, жизнь наша не ограничивалась учебными занятиями и занятиями на учебном поле или скотном дворе. У ребят и девочек стали уже проявляться и любовные «интрижки». Этому способствовал и фактор наличия среди учеников ребят-переростков 16 – 18 лет, а среди ребят-воспитанников детского дома находились мальчики и девочки, пребывание которых в детдоме заканчивалось, и они должны вот-вот вступить в самостоятельную жизнь.

В комнате общежития мы жили в количестве 5 человек, в том числе Гурий Комаров (17 лет), Свечников Серафим (17 лет) – воспитанники детского дома; Фадеев Иван (16 лет), родители которого были достаточно обеспеченными и проживали на лесном хуторе, в котором жили два его двоюродных брата с той же фамилией – Ленька и Санька (они были известны в тех местах как бандиты); Белов Иван (15 лет) – мой друг и односельчанин и я.

Гурий Комаров и Иван Фадеев начали «враждовать» между собой из-за девочки-воспитанницы детского дома Шуры Недремской. То ли по своему еще детскому наитию, то ли по некоторой наивности она иногда отдавала предпочтение то одному, то другому. Начались ссоры, и Иван Фадеев однажды публично заявил, что он убьет Гурия Комарова. Никто не придавал серьезного значения их ссоре и не верил в угрозу.

Зимой 1927 г. в один из субботних дней учащиеся разъехались на выходной день к своим родителям. Фадеев тоже уехал, что он делал регулярно. В понедельник в школе на занятиях его не было, и этому факту не было придано какого-либо значения. В комнате в эту ночь мы спали втроем: Гурий, Серафим и я.

Явился Фадеев в школу в ночь с понедельника на вторник. Все общежитие спало. Среди ночи я впустил Фадеева в комнату, и он, не раздеваясь, лег спать вместе со мной на одной кровати.

Ночью я услыхал сильный звук и отчаянный крик Серафима, убегающего из комнаты. И после этого все стихло. Я вновь заснул.

Когда начало светать, я проснулся и почувствовал резкий запах дыма. Вспомнил сильный звук и крик Серафима, прислушался к звукам, напоминающим капли воды из подтекающего водяного крана. Мне стало жутко страшно, и я ушел досыпать в другую комнату общежития.

На рассвете за мной пришли ребята из соседней комнаты и спросили, почему я ушел досыпать в другую комнату, на что я ответил, что мне почему-то стало страшно, особенно страшен был крик Серафима. Тогда мы все пошли в комнату и там на постели увидели убитого Гурия. Фадеев убил его спящим в упор из охотничьего ружья пулей «жакан» в затылок. Звук капель, которых я испугался, были каплями крови и мозгов, падающих с кровати на пол.

И вот после всего увиденного у меня действительно наступил страх, главным образом, не по поводу убийства, а потому, что ночь провел вместе с покойником, что в условиях деревенских рассказов о смерти представлялось самым страшным явлением.

На второй день милиционер на школьной лошади ездил домой за убийцей Фадеевым, привез в ШКМ и ночь с ним провел в одной комнате с нами, учениками. Нам уже было не страшно, а любопытно.

Состоялся суд. Фадеев был приговорен к 10 годам тюремного заключения, но так как он был несовершеннолетним, срок пребывания в тюрьме был сокращен до 5 лет. Сидел он в тюрьме Нижнего Новгорода, и до нас доходили слухи, что Шура Недремская, из-за которой произошла эта трагедия, по окончании пребывания в детдоме, проживала в Нижнем Новгороде и, якобы, регулярно его навещала в тюрьме и делала передачи.

Этот трагический случай в ШКМ долгое время был предметом обсуждения в комсомольской организации и осуждения «наших нравов» в крестьянских семьях, окружающих деревень. Одновременно с этим мы все, ученики ШКМ, стали как-то больше понимать, что нашим школьным шалостям приходит конец, и с приближением срока окончания школы возникала проблема, куда податься дальше.

Летом состоялся первый выпуск учеников ШКМ, который состоял в основном из детей крестьян-подростков. Большинство выпускников остались на работе в сельском хозяйстве, и в период коллективизации многие были вожаками этого движения.

Как правило, выпускники ШКМ, получившие семилетнее образование и оставшиеся в сельской местности, по тем временам были самыми грамотными, самыми культурными молодыми людьми в деревне, стали занимать ведущие посты в сельских Советах, избах-читальнях, в системе центросоюза, а некоторые даже поступали на работу в уездные и волостные учреждения. Они оставались верными проводниками идей Советской власти. Позднее ШКМ превратилась в обычную семилетнюю школу, контингентом учащихся которой стали дети колхозников местного села.

Мое бедняцкое положение в селе за период учебы в ШКМ не улучшилось и возвращение домой не могло облегчить материального положения, а жажда к получению знаний еще больше возросла, поэтому осенью того же года я поступил учиться в профессионально-техническую школу в городе Арзамасе, в 30 км от моего села.

В 1975 году Понетаевская ШКМ отмечала 50-летие своего существования. Инициативная группа бывших учеников, работающих в этом районе, собрала адреса окончивших ШКМ, и те, кто смог, приехали на торжества. Приехал на них и наш первый учитель русского языка Н. В. Войков в возрасте за 80 лет. Было все торжественно и чрезвычайно интересно. Одновременно было и печально, - школа закрывалась из-за отсутствия контингента учащихся.

В. П. РЕБРОВ.