Остались без скота. Почему? Сельское хозяйство: дела и проблемы
Семнадцатого января редакции районной газеты стало известно, что в ООО СХП «Шатки» продан весь скот и все дворы, где он размещался. Сельхозпредприятие осталось без животноводства. 22 января с главным зоотехником управления сельского хозяйства А. С. Рогожкиной мы встретились по этому поводу с руководителем СХП В. И. Волковым, чтобы узнать, почему они пошли на этот шаг?
- Владимир Иванович, это было спонтанное или вполне обдуманное решение?
- Животноводство на протяжении двадцати одного года (пока я руковожу хозяйством) было убыточным. Мы вкладывали в эту отрасль огромные деньги и почти ничего не получали взамен. Вместо реальной поддержки со стороны государства в виде кредитов попадали в кабалу. Берём один кредит на развитие животноводства, а возмещать его нечем, оформляем другой - та же ситуация, и так до полного краха.
Наше хозяйство полностью закредитовано. Закладывать уже нечего и платить тоже нечем. А цены растут, как на дрожжах, буквально на всё: энергоносители, минеральные удобрения, запчасти, ГСМ. В 2012 году стоимость литра солярки с 18 руб. дошла до 30 руб., а закупочная цена на молоко держалась на прежнем уровне – 10 - 12 руб. за литр. О каком же эффективном развитии животноводства может идти речь? А те дотации, что выделяют хозяйствам на произведённый литр продукции – это просто-напросто подачки от государства, да и ими воспользоваться не так-то просто. Наплачешься ходить за ними в управление сельского хозяйства.
К чему я всё это говорю? Хочу показать, что сельское хозяйство никому не нужно. Ни в масштабах страны, области, ни на уровне района. В этом тяжелом, рискованном производстве самая низкая зарплата. А нет нормальной зарплаты – нет дисциплины – нет производительности труда.
Рушит животноводство и вступление России в ВТО: только за осень импорт молока и сливок увеличился в нашу страну в два раза. Мы не можем конкурировать с западными фермерами, у них совсем другие условия. На больной кляче не угнаться за «Мерседесом».
Поэтому наше решение не спонтанное, а взвешенный, обдуманный подход к производству. К решению этого вопроса мы подошли коллегиально. Я сам, как руководитель и кандидат экономических наук, в первую очередь грамотно просчитал, взвесил все «за» и «против» и вынес вопрос продажи животноводства на обсуждение со всеми главными специалистами хозяйства: бухгалтером, экономистом, зоотехником, инженером. Все пришли к единому мнению и продали 210 голов крупного рогатого скота (115 из них – дойное стадо), три двора и всю кормозаготовительную технику.
- Продавая скот, не наносите ли вы ущерб району?
- Вариант, которым мы воспользовались, нас устраивает в том плане, что весь наш скот останется на месте, из района не уйдёт. Мало того, человек, что выкупил у нас животноводство, перевезёт сюда другой свой скот, т.е. эта отрасль сохранится и, думаю, что будет планово развиваться под руководством нового владельца.
- А какова судьба животноводов?
- Все двенадцать человек, что были заняты в этой отрасли, по-прежнему трудятся на ферме.
- Значит, сейчас ставку делаете только на растениеводство?
- Попытаемся более эффективно поработать в этом направлении. На площади 500 га у нас посеяны озимые, 400 га займут яровые. Будем возделывать традиционные культуры: ячмень, рожь, пшеницу, будет в севообороте кукуруза. В данный момент завозим перспективные, высокоурожайные сорта зерновых. Закупили 60 т элитного ячменя «Эльф», заключили договор на поставку 15 т элиты яровой пшеницы. Техники у нас, я считаю, достаточно, чтобы работать с землёй, людской ресурс имеется.
Материал подготовила Л. МЕЧТАЕВА.