Сенека Л. Нравственные письма к Луцилию ч.73
Письмо LXXIII
Сенека приветствует Луцилия!
(1) По-моему, ошибаются те, кто полагает, будто верные приверженцы
философии из непокорности и упрямства презирают должностных лиц и царей,
словом, всех, кто управляет общественными делами. Наоборот, ни кто не
чувствует к ним такой благодарности, и недаром: никто не получает от них
больше тех, кому они дают покой и досуг.
(2) Поэтому люди, чья высокая
цель - жить праведно - недостижима без общего спокойствия в государстве,
непременно будут чтить как отца подателя этого блага - куда больше, чем
те не знающие покоя в гуще дел, которые многим обязаны правителю, но во
многом его и винят, и чью жадность, возрастающую по мере насыщения, не
утолит никакая щедрость. Кто думает, как бы получить, забывает о полученном, и самый гнусный порок жадных - неблагодарность.
(3) К тому же любой из причастных к делам государства смотрит не на то, скольких сам
побеждает, а на тех, кто может его победить; для этих не так радостно
видеть многих у себя за спиной, как горько глядеть хоть на одного, бегу-
щего впереди. Это общий порок честолюбцев: они не оглядываются. И не
только честолюбие не знает покоя, но и вообще алчность: всякий конец для
нее - лишь начало.
(4) А человек чистосердечный и порядочный, который
покинул курию и форум и отошел от государственных дел ради дел более
важных, любит тех, чья охрана дает ему такую возможность, и только он
один безвозмездно свидетельствует им свою благодарность за великую услу-
гу, оказанную неведомо для них самих. И те, под чьей защитой занимается
он благородными искусствами, чтимы и уважаемы им не меньше, чем настав-
ники, чьим благодеянием мог он выйти из тупика.
- (5) "Но ведь и других
царь защищает своей силой". - Кто с этим спорит? Но как из всех, кому на
пользу морская тишь, больше всего считает себя обязанным Нептуну тот,
кто больше вез и чей товар ценней, как ревностней исполняет обет купец,
чем путешественник, а из купцов щедрее благодарность того, кто вез иду-
щие на вес золота благовония и пурпур, нежели того, чьи товары стоят не
дороже корабельного балласта, - так и благодеянье мирной жизни, оказан-
ное всем, глубже чувствует муж, который пользуется ею во благо.
(6) Ведь
среди облаченных в тогу немало таких, для кого мир хлопотнее войны. Или,
по-твоему, так же обязаны подателю мира те, кто тратит мирное время на
пьянство, и блуд. и другие беспутства, которым надо положить конец даже
ценою войны? Неужели, ты полагаешь, мудрец до того несправедлив, что не
считает лично себя обязанным за благодеяние, оказанное всем? Я обязан и
солнцу, и луне - а они не для меня одного восходят; я благодарен году и
божеству, управляющему его временами, - хотя все это устроено не в мою
честь.
(7) Только глупая жадность смертных различает владенье и
собственность и не считает своим принадлежащее всем. А мудрый считает
своим больше всего то, чем владеет сообща с человеческим родом. Ведь оно
не было бы общим, если бы каждый не имел своей доли, и как бы эта доля
ни была мала. каждый становится соучастником.
(
К тому же великие и
подлинные блага делятся не так. что на душу приходится лишь ничтожная
часть: нет. каждому достается все целиком. Из предназначенного к раздаче
люди уносят столько, сколько обещано на одного; угощение и даровое мясо
и все. что можно взять в руки. расходится по частям; а вот неделимые
блага - свобода, мир - целиком принадлежат и всем вместе, и каждому в
отдельности.
(9) Мудрец помнит, благодаря кому пользуется их плодами,
благодаря кому общественная необходимость не призывает его к оружию, к
несению стражи, к охране стен и ко всем многочисленным военным трудам, -
и он благодарен своему кормчему. Тому и учит философия: быть благодарным
за благодеяния и платить за них благом; но порой сама признательность
служит платой.
(10)
Значит, мудрый не станет отрицать, сколь многим он обязан тому,
чье управление и попечение даруют ему щедрый досуг, и право распоря-
жаться своим временем, и покой, не нарушаемый общественными обязанностя-
ми.
О Мелибей, мне бог даровал такие досуги, Ибо всегда для меня он будет
богом...
